Она подумает 

точно 

Сборка - насколько я понял, это рукотворный арт. который для Анны имеет большое сентиментальное значение. И именно этот арт - именно эта "Сборка" и дорога ей, так что она единственна в своем роде.

Кто наемник то?! Начинает докучать уже, короче так, следующего, кто меня назовет наемником без доказательств (фото наемника со шлемом в руках, где видна его физиономия, и эта физиономия - моя), я тупо закажу братве.   Для тех, кто сомневается - у меня есть фотка меня и наемника, рядом стоящих!

А испанец понял все именно так как имела ввиду я.
Сборку сделал Салихов. Как известно не каждый хрен сможет сборку собрать - это опасно и талант нужен. Потому хорошие сборки - большая редкость. А уж такие как эта - одна на всю Зону. Толку от неё мало - одна красота. Но, думаю, для Анны Анатольевны она ценна даже не тем, какие салюты может производить, а именно тем, что её сделал Андрей Кирилыч.

Астра, если Анна Анатаольевна не сколнна испытывать сентиментальные чувства к подобным вещам - скажи, пожалуйста, об этом, чтобы не было недопониманий и лишних не нужных заданий.

Отредактировано Tony (Чт, 3 Мар 2011 20:36)

Разумовская. Предыстория

— Листорасположение чаще очередное, лишь иногда супротивное. Листья простые цельные, с прилистниками, образующими раструб, охватывающий полностью стебель… — лекции по ботанике студенты старались не пропускать, но вовсе не потому что эти лекции были очень интересными, а потому, что всем было хорошо известно, что проще переплыть Ла-Манш на крышке от унитаза, чем сдать ботанику у Светланы Анатольевны Разумовской. В просторной аудитории не было свободных мест: студенты молча, с трудом преодолевая обуревавший их сон и ненависть к занудному предмету, конспектировали каждое слово.
— Цветки обоеполые или раздельнополые…
Стрелки настенных часов показывали половину седьмого, что означало конец лекции, однако никто не торопился собирать вещи. Разумовская, невысокого роста, худощавого телосложения в свои 34 года сама похожая на подростка, тем не менее заслужила немалое уважение среди своих учеников.
— На дом контрольные вопросы параграфа 5 и 6. Все свободны.
Студенты, отягощенные грузом знаний, поспешили на перемену, а Светлана Анатольевна, на ходу накидывая белый халат, — в лаборантскую, готовить практическое занятие для следующего курса вечернего отделения.
Занятия закончились только в девять часов вечера, Разумовская быстро собралась и поехала домой. У нее было не так много времени, чтобы убедиться, что дома всё спокойно, уложить детей спать и бежать на вторую работу.
Некоторые жизненные обстоятельства вынудили ее искать подработку, и она устроилась консультантом в круглосуточную аптеку неподалеку от дома.

..Посетителей в эту ночь в аптеке практически не было; минуты, казалось, по протяженности не уступали часам, а часы — и вовсе не проходили. Время остановилось, а усталость обрушилась на преподавателя ботаники всей своей непреодолимой тяжестью. Светлана Анатольевна, подперев рукой щеку, смотрела на входную дверь…
За окном шумел дождь, в этом году апрель выдался весьма холодным и промозглым.. выл ветер.. громко и заунывно.
Вой усиливался, становясь больше похожим на волчий…
..дверь приоткрылась и в помещение вошел огромный, лохматый черный пес.. жуткий, весь в язвах, шерсть клочьями свисала с мощного, но костлявого тела.. Он шел к ней, скаля зубы…
Страх парализовывал, но нужно было хоть что-то предпринять, Разумовская, обернулась и увидела неподалеку Раису Ивановну — еще одного сотрудника аптеки. Пожилая женщина стояла у шкафа и пыталась настроить старенький радиоприемник, который играл очень-очень тихо…
Странно, у них в аптеке никогда не было радиоприемника.
Разумовская хотела было окликнуть женщину, но ее голос заглушила внезапно громко заигравшая песня в исполнении Игоря Талькова.
Черная собака задрала морду кверху и беззвучно завыла.

Светлана Анатольевна проснулась, но мелодия все еще звучала. Мобильный настойчиво звонил, нарушая тишину аптеки мотивами 90-х…
— Да?..
— Мам!
Сон как рукой сняло, Разумовская знала, что ее девятилетний сын не станет звонить ей на работу среди ночи без особой на то причины…
— Максим, что случилось?
— Мам, папе опять плохо!... у него температура.. и, кажется, нога опять болит, — его речь прерывалась всхлипами. — Я.. я скорую вызвал.. сказали, скоро будут..
Пол начал уходить из-под ног, но нельзя было позволить отчаянию захватить власть над рассудком. Светлана Анатольевна ответила ровным и спокойным голосом:
— Максим, ты всё правильно сделал. Я выхожу, через 10 минут буду дома.

Дома она была практически одновременно с сотрудниками скорой помощи. На пороге квартиры ее встретили перепуганные дети: старший, Максим, уже не плакал, а младшая, шестилетняя Марина, всё утирала тыльной стороной ладони покрасневшие от слез глаза.
Муж лежал на кровати тяжело дыша. Через некоторое время его увезли в больницу на скорой.

Часы показывали четыре утра. Дети уже давно крепко спали, устав от ночных переживаний.
Разумовская, сидя на кухне, всё прокручивала в голове слова врача, обрывками всплывающие в сознании: «..Имплантат не приживается.. отторжение.. это не в первый раз… Вы же понимаете.. могут быть серьезные осложнения, нужно ампутировать.. мне жаль..».
Ее муж не так давно купил машину в кредит. Выплатить успели только четверть, когда случилась страшная авария. Жестокая закономерность или простое совпадение, но, проработав более 20-ти лет водителем, он разбился на собственной недавно приобретенной машине. Ему повезло, что остался жив. После того как он перенес нескольких сложнейших и дорогостоящих операций, он все еще не мог работать… более того, ему нужно еще столько же, если не больше, сложных и дорогих операций, если он не хочет провести жизнь в инвалидном кресле.
Бутылка водки на треть опустела…
Разумовская сама не заметила, как уснула прямо сидя за столом.

Первую свою лекцию Разумовская благополучно проспала, ее разбудил Максим, которому, как и его младшей сестре, пора было собираться в школу.
Проводив детей в школу, Разумовская поспешила в университет, но не успела она там появиться, как ее тут же вызвали к ректору.
Сейчас отчитает, как школьницу за прогул… — думала она, поднимаясь по лестнице к приемной ректора.
— А, Светлана Анатольевна!.. проходите, проходите, — ректор был в очень хорошем расположении духа и сиял ярче начищенной сковородки.
Разумовская молча села в кресло напротив, сохраняя привычно серьезное выражение лица.
— Ну, не будем терять драгоценное время и приступим к сути. Вы, конечно же, помните, как отправляли одно научное исследование для ВАКа?..
На столе перед ректором лежало несколько папок и один распечатанный конверт с печатью, как показалось Разумовской, Минобороны РФ. Но она не была в этом уверена.
— Конечно. Прекрасно помню.
— Так вот, одна влиятельная организация была крайне заинтересована Вашей работой и предложила сотрудничество… весьма выгодное, надо признать.
Разумовская внимательно слушала ректора, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Я уверен, Вы будете заинтересованы! Поверьте, не каждому выпадает такая удача. — Он в нетерпении потирал ладони.
Светлана Анатольевна почти уже начала верить в то, что ее научный труд наконец кто-то оценил по достоинству. Она ведь не знала, что «одна влиятельная организация» предложила солидную сумму университету, в случае если тот предоставит квалифицированного специалиста.
— Вот, пожалуйста, ознакомьтесь с условиями, оговоренными в контракте,— он протянул ей несколько листов, на каждом из которых красовалось по три печати.
Пока Светлана Анатольевна внимательно изучала документ, ректор продолжал увещевать:
— Эта небольшая командировка заменит четыре года кропотливой работы. Вы без труда сможете получить докторскую степень уже после пяти месяцев работы с.. , — ректор немного замялся, выбирая более подходящее выражение, — уникальными научными образцами.
Разумовская думала, что ей хотят предложить работу в лаборатории: мучить крыс или выращивать новый сорт генномодифицированного помидора.. Но какого же было ее удивление, когда она прочитала, что, во-первых, ей придется уехать из страны, во-вторых, не куда-нибудь, а в самый центр «зоны отчуждения», в Припять.
Ректор, заметив ее недоумение, протянул ей еще одну бумагу, на которой были напечатаны какие-то длинные ряды цифр.
— Светлана Анатольевна, мы прекрасно понимаем, в какой Вы оказались непростой ситуации.. но возможно мы сможем Вам помочь. Это Ваша обязательная ежемесячная зарплата. Премии указаны чуть ниже.. Итоговая сумма их будет зависеть от результата Ваших исследований.
Цифры были убедительнее, чем все слова ректора. Это была годовая ее зарплата...

***
— Командировка?.. На Украину?.. и надолго?
— Надеюсь, что не очень. Постараюсь завершить работу как можно быстрее.
Светлана Анатольевна раскладывала по файловым папкам различные документы, которые, возможно, могли ей пригодиться «для работы». Ее младшая сестра сидела рядом на диване и, нахмурив брови, размышляла над словами Разумовской. Командировка — обычное дело для работников научной сферы, но какое-то тревожное предчувствие не отпускало ее…
— Извини, что снова доставляю тебе лишние хлопоты… — Разумовская аккуратно разбирала микроскоп по частям, чтобы потом всё уложить в одну коробку. — Дети будут надоедать тебе всего две недели, потом, на каникулы, отправь их к бабушке в Серпухов.. Вадим будет в госпитале, — руки сильно дрожали, макрометрический винт, брякнув, упал на стол, — там о нем позаботятся…
— Свет..
— И, вот еще! — Разумовская достала из ящика запечатанный конверт и вручила сестре, — здесь банковская карта и пин-код к ней. В конце каждого месяца проверяй счет.. при благополучном исходе там должна быть некая сумма. Не удивляйся, если она будет разной.. Тебе я доверяю, как себе. — Закончила она, опередив все возражения, которые сестра собиралась было уже высказать, — тем более там у меня не будет возможности.. времени переводить сюда деньги.
В болезненной тишине протекали секунды.. Светлана Анатольевна снова склонилась над микроскопом. Она пыталась сконцентрироваться на мысли, что поступает верно, разумно, как и подобает человеку с ее фамилией, и гнала прочь другую мысль, жуткую, леденящую сознание.. мысль из-за которой она может еще изменить свое решение.
— Свет… ты вернешься?
Разумовская понимала, что судьба дает ей шанс, больше похожий на лотерею. Ставкой в которой были жизни. И ее в том числе. Но в отличие от лотереи полагаться нужно было не на удачу, а исключительно на себя и свои знания...
Нет, ставка была слишком высока, чтобы даже допустить мысль о проигрыше.

— Конечно.